Я шла по улице, просто вдыхая в себя запах увядающей листвы, такой теплый и такой ранний в этом году, слезы текли, и я не знала, как их остановить, чтобы было не стыдно идти навстречу счастливым прохожим.

Ведь мне тоже хочется жить, пережить еще сотни весен, пережить еще сотни пледов и горячих, пахнущих корицей чашечек кофе. Я хочу, а кто-то там наверху сейчас решает: имею ли я на это право… И будет решать это целую неделю,… целую вечность

- Тебе больно? – снова переспросила она, еще крепче сжимая свои потные пальчики на моем исхудавшем от страха и горя запястье, цепкие пальчики другой ее руки, обвивались на горле моей жизни и моего прошлого, и еще доверительней она заглядывала в глаза. Я попыталась высвободить руку и швырнуть ей в ее бледно-пошлое лицо правду и уже ненужное прошлое. Любой ценой ей хотелось получить словесное подтверждение моего проигрыша:

- Ведь тебе уже все равно, отдай, я сломаю тебя, тебе не может быть не больно

Больно стало, стало больно до страшного диагноза, который вот-вот сорвется с губ красивой женщины в белом халате, который стоном срывается по 5-7 раз в день с моих губ, изогнутых в очередном приступе уже не душевной, а настоящей физической боли…

Ноги стынут, а резиновый коврик говорит босым ногам: «Ты проиграла жизнь»

- Тебе не может быть не больно

Я не могла ей сознаться во всем, и я не имела права проиграть, я не имела права открыться ей в своей слабости, просто потому что я знала: она сильна сейчас только моей болью, только моей неспособность стирать из памяти прошлое. Я даже не могла ее ненавидеть, настолько отвратительна была она в своей приторной лукавости, в своей лжи, в которой она барахтается на протяжении уже многих лет. 

Ва-банк? И я рискнула:

- Нет, мне не больно! – отрезала я, забирай то, что тебе нужно с одним условием: ты теряешь право разговаривать со мной и приходить ко мне, он - тоже…и ты никогда не сможешь меня увидеть. Если тебя устраивает такой договор, забирай то, о чем просишь.

Она удовлетворенно хмыкнула, ослабила свое мерзкое холодное пожатие, и пошла наслаждаться остатками моего нищенского банкета. Ее покачивающаяся походка выдавала ощущение победительницы.

Мне стало жаль ее: ей предстояло разгадать цену секрета ее победы 

Ответ пришел через 1,5 месяца: впереди сотни золотых осенних месяцев

В окно застучали дожди. Новый диванчик и молочно-кофейный плед заботливыми руками обвил мою грудь, плечи и ноги:

- Ты славная, ты достойна самого теплого пледа в мире, я люблю тебя такой, какая ты есть со всеми твоими капризами, резиновыми уточками в ванне, литрами кофе, вечно падающими на пол ключами, со всей твоей неуклюжестью! 

Огромное Настоящее с глазами, похожими на два добрых озера, смотрят в душу, без намека на статус Спасителя....